Операция Охота на Кафра (продолжение)

На следующий день Лисовская вновь подала сигнал. Это означало, что Ильген обедать не приедет. Кузнецов громко выругался. Ян Каминский достал платок и вытер лоб.

— Николай Васильевич, это становится опасным!

Кузнецов ничего не ответил. У него нервы были на пределе.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Генерал Ильген в это время находился на одном из хуторов Ровенщины. Мыкола Лебедь сидел напротив. Рядом с Ильгеном устроился и Омелянович-Павленко.

Лебедь встал и поприветствовал высокую договаривающую сторону. Ильген вежливо кивнул. Лебедь нахмурился:

— Вы не считаете нас договаривающей стороной, верно?

— Это не имеет значения, —Ильген устало улыбнулся. — Я солдат и подчиняюсь верховному главнокомандующему Адольфу Гитлеру!

— То есть, Вы с ним внутренне не согласны?

— Разрешите не отвечать на этот вопрос.

— Почему?

— Солдат либо говорит правду, либо не говорит нечего! Правду сказать я не могу, так что помолчу.

— Браво, — искренне произнёс Лебедь. — Вы, генерал, настоящий воин!

— Спасибо, но вы позвали меня из-за этого?

— Нет.

—  В чём же дело?

— НКВД на вас охотится! Группой, которая должна вас ликвидировать, командует спецагент. В чекистской банде он известен по фамилии Грачёв. 

— Сколько людей входит в группу и когда они готовят теракт?

— Этого мы не знаем. Зато хорошо известно, что НКВД имеет своих людей в вашем окружении.

—  И кто-же они?

— Ваш адъютант Мещеряков и может быть ваша экономка Лисовская.

— У вас есть доказательства?

— Я готов передать вам данные, которые собрала СБ ОУН. 

— И что вы хотите взамен?

— Извините, не понял...

— Вы мне предлагаете тайную информацию ОУН. За так такие вещи не делаются! Что взамен?

— В концлагере Заксенхаузен находится вождь ОУН Степан Бандера. Освободите его!

— Я бы с радостью, но такие вопросы находятся в компетенции политического ведомства.

— Хорошо! В концлагере Равенсбрюк сидят моя жена и дочь! Освободите их!

— По-человечески я понимаю вас! — Вздохнул Ильген. — Освобождение семьи одного из лидеров ОУН тоже не в моей компетенции. Так что, ничем не могу помочь!

— Вы настоящий воин, генерал, — Лебедь сделал паузу. — Договоримся: Я передам вам данные бескорыстно! Я солдат, герр генерал, и уважаю солдата!

Лебедь протянул генералу папку:

— Спасибо! — Тихо сказал Ильген и крепко пожал Лебедю руку. — Вроде мы и враги, но я всецело буду воздерживаться от боевых действий против УПА!

На прощание они крепко пожали друг-другу руки.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Ильген пришёл поздно. Лисовская собиралась накрыть на стол. Генерал её остановил:

— Фрау Лёля, у меня к вам серьёзный разговор! Присядьте, пожалуйста!

Лисовская села.

— Расскажите, пожалуйста, о застенках НКВД. Ведь вы там были! 

Глаза женщины налились слезами.

— Я уже всё рассказала.

— И всё-таки, повторите.

— Мой муж был польским офицером. После начала войны он отправился на фронт, а меня переправили в Ровно.

— Вас завербовала польская разведка?

— Нет.  — Лисовская достала платок и вытерла глаза. — Ведь Польша не тоталитарная страна! Среди офицеров разведки было много друзей моего мужа. Они меня оберегали и старались не втягивать в ничего опасного.

— И тем не менее русские вас арестовали?

— Когда Советы заняли Ровно, начались массовые аресты! Хватали всех, кого считали неблагонадёжным, в том числе и жён польских офицеров. Арестовали и меня. Чекисты заставили дать подписку о сотрудничестве. Я была вынуждена дать показание в НКВД на нескольких друзей моего мужа. Их арестовали и расстреляли.

Лисовская заплакала. Генерал погладил её по голове.

— Потом меня ввели в организацию Блеск. Это сборище провокаторов, деятельность которых направлялась НКВД. Мне повезло, что встретилась с майором Поповым. Я ему понравилась, и он старался всячески оберегать меня. Накануне советско-немецкой войны он вывез меня во Львов. Вдруг началась бомбёжка. Я воспользовалась ситуацией и сбежала. Пешком вернулась в Ровно. Надо было помогать семье, старенькой матери, сёстрам, брату... 

— Русские не пытались восстановить с вами контакт?

— В СД задумали операцию, цель которой была поимка русского террориста. Я сделала всё, но русские мне не поверили и не вышли на контакт. А семье надо было помочь, и я продолжала работать официанткой.

Лисовская разрыдалась. Генерал нежно поцеловал её. 

— Она говорит правду, — подумал Ильген.

Лисовская слово в слово повторила то, что сказала ранее в СД. Генерал нежно поцеловал её и сказал:

— Теперь послушайте меня, фрау!

Лисовская подняла голову, вытерла глаза.

— Я солдат, фрау Лидия, и ваш муж был солдатом! Мой долг заботиться о Вас, как о солдатской жене! Мне не нужны Вы ни как служанка, ни как любовница! В Берлине у меня есть семья, а здесь, в Ровно, постоянная любовница фрау Этхен. Вы её знаете?

— Да, герр генерал.

— Я хочу помочь Вам как жене польского офицера! Вот и взял я Вас экономкой, хотя злые языки болтали, что Вы двойной агент и Вам нельзя верить. Я поверил Вам, фрау!

— Спасибо, герр генерал!

— Не за что! Кстати, ваш муж жив!

— Что? — Вскочила Лисовская.

— Его не расстреляли, как вы думали! Он находится во Франции в лагере для военнопленных.

— Вы это точно знаете?! — Лисовская чуть не потеряла дар речи.

— Да, фрау. 

Лисовская вскочила и обняла Ильгена. Она целовала его в лоб, в щёки, в губы. Ильген устало улыбался.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Мещеряков был задумчив. Лукомский испуганно смотрел на друга. Итак, игра подошла к кульминации. Надо принять радикальное решение.

— Что будем делать? — тихо спросил Лукомский.

— Наши взяли Киев, — Мещеряков сделал паузу, — Скоро будут здесь. Немцы проиграли воину. Теперь это всем ясно.

— Допустим, но что будет с нами?

— Мы уже многое сделали для искупления вины перед Родиной. Ведь это с нашей помощью была разгромлена ячейка бандеровцев в особых войсках.

— Не забудь, что с нашей помощью разгромили и советскую агентуру!

— Во-первых, не всю агентуру, а её часть! Во-вторых, если доставим партизанам Генерала Ильгена, то это спишет всё!

Мещеряков рассмеялся.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

На следующий день Мария Микота зашла к сестре. Лисовская открыла дверь. Её глаза были заплаканы.

— Что случилось? — закричала Лидия.

— Мой муж жив.

— От кого ты это узнала? — Микота еле сдерживала волнение.

— От Ильгена.

— Что?

— Генерал узнал, — Глаза Лисовской налились слезами, — Что Ежи попал в плен и находится во Франции в лагере для военнопленных.

— Оказывается Ильген хороший человек, — задумчиво сказала Мария.

— Но он обречён, — Лисовская еле сдерживала слёзы. — НКВД за ним охотится! Да и некоторые немцы хотят, чтобы генерал попал в лапы русских!

— Неужели его нельзя спасти?

Лисовская обняла сестру за плечи.

— Нельзя, Маричка! Тогда расстреляют нас! Либо это сделают чекисты, либо головорезы из СД! Не пощадят и наши семьи! Ведь мы многое знаем!

На мгновение повисла тишина.

— Почему на свете бывают войны? — Из глаз Лисовской текли слёзы. — Если бы был мир, Ильген мог быть другом моего мужа! Он просто пришёл бы к нам в гости. Он и мой муж бесконечно спорили бы о спорте, о политике! Я угостила бы Ильгена домашним вином и жаренными каштанами! Почему жизнь не устроена так? Почему мы, люди, толкаем руг-друга в яму и убиваем?!

Лисовская разрыдалась. Плакала и Микота.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

На следующий день Лисовская вновь подала сигнал: генерал обедать не приедет. Кузнецов выругался. Ян Каминский вытер лоб.

— Николай Васильевич! Операцию надо сворачивать!

Кузнецов молчал.

— Немцы что-то заподозрили, — не унимался Каминский. — Уже который день, как Ильген не приходит обедать!

— Заткнись! — Процедил сквозь зубы Кузнецов.

Террористы быстро ретировались.

<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<

Ильген опаздывал не случайно Отряд полковника Пипера натолкнулся на засаду бандеровцев. Завязался бой. Одна пуля попала Пиперу в сердце. Полковник умер на месте.

Ильген задумчиво стоял перед трупом Пипера. Генерала охватила тоска. Он чувствовал какую-то пустоту. На фронте он неоднократно видел, как умирают солдаты, однако никогда не ощущал такой тоски, как сейчас.

— Прощай! — Прошептал генерал.

Из глаз Ильгена потекли слёзы.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Юрко говорил быстро. Бир молча стоял. Его глаза смотрели далеко.

— Разгромлена немецкая карательная экспедиция, — Юрко проглотил слюну. — Убит сам полковник Пипер, который уничтожил целые сёла на Волыни!

— Вот ты и отомстил за маму и сестру! — торжественно произнёс Бир.

— Простите, друже Бир, но за сестру и маму отомщу тогда, когда поймаем террориста, одетого в немецкую форму! Ведь это он спровоцировал немецкие карательные акции!

— Верно!

— Он москаль, правда? — Юрко проглотил слюну.

— Да.

— Он такой же фашист, как этот Пипер, — Голос Юрко дрожал от гнева. Между москалями, ляхами и немцами нет никакой разницы!

— Москаль более опасен, чем немцы, — Бир сжал кулаки. — Боюсь, что ещё не одному поколению украинцев придётся воевать с Москвой!

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Ильген позвонил, что придёт обедать. То же самое повторил адъютант генерала. Мещеряков лично проверил, приготовила ли фрау Лёля любимое блюдо генерала. Лисовская улыбнулась:

— Холодновато сегодня!

Мещеряков от неожиданности подпрыгнул, однако быстро овладел собой:

— Заморозки ещё не начались!

Адъютант генерала Ильгена был потрясён. Он испуганно моргал. Лицо Лисовской стало строгим. В голосе зазвучал метал:

— Ты здесь один, или как?

— Часовой наш человек.

— Он знает пароль?

— Нет.

— К нему подойдёт мужчина в немецкой форме и спросит: Генерал Ильген приехал? Он меня ждёт! Ответ: проходите, генерал сейчас приедет.

— Это всё?

— Нет. Я пущу в дом группу партизан. 

— Немцы сразу всё поймут и нас арестуют!

— После операции вы и часовой уйдёте в отряд. На этом ваша служба у немцев закончится.

— И что начнётся? Расстрел или бесплатное путешествие в Сибирь?

— Вы офицер Советской Армии и вернётесь в свою часть. Я уполномочена от полковника Медведева передать следующее: Вам простят вину перед родиной, сохранят звание, которое имели в Советской Армии, но это после операции. Ясно?!

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Лисовская подала знак и попросила о встрече. Кузнецов понял, что приближается решающая минута. Через пять минут они сидели в одном из баров Ровно.

— Ильген звонил, — прошептала Лисовская. — Через двадцать минут приедет домой.

— Хорошо. Кто ещё находится в доме?

— Часовой и адъютант Ильгена.

— Они в курсе?

— Конечно.

Они попрощались. Сначала ушла Лисовская, потом Кузнецов. Около дома Зиберт остановился, достал платок и вытер пот.

— Кажется всё, — подумал он.

Медленным шагом Кузнецов приближался к дому генерала.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Штурмбанфюрер Конрад говорил быстро. Эрих Кох не перебивал. Его глаза смотрели далеко.

— Итак, Русские хотят похитить генерала, когда тот приедет домой обедать?

— Да, герр генерал.

— И что дальше?

— Всё продумано, — Конрад покачал головой. — Наше алиби...

— Ваше алиби, — строго перебил Кох.

Штурмбанфюрер вскочил и вытянулся.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Кузнецов приблизился к дому Ильгена. Часовой заметил приближающегося офицера, схватился за автомат и вскрикнул:

— Хальт!

Кузнецов остановился.

— Герр генерал дома? Он меня ждёт!

У часового от удивления глаза полезли на лоб.

— Генерал скоро будет, — тихо сказал он, — проходите.

Кузнецов открыл калитку и направился к дому. Вслед за ним пошли Стефанский, Каминский, Струтинский. Часовой не реагировал. Он беспрепятственно пропустил всех в дом.

Лисовская наблюдала за всем из окна. Как только террористы поднялись по лестнице, она открыла дверь. Кузнецов и его сообщники вошли в дом. Лисовская закрыла дверь. 

Ника Тевзадзе

Доктор Истории, член Союза Писателей Грузий

Окончание следует