Убить Рыльского! (продолжение)

 

 Люда вернулась домой. Мать при виде дочери громко вскрикнула:

— Доченька! Жива!

С плачем она обняла Люду. Отец Яков Адамович тоже едва сдерживал слёзы:

— Доченька! Слава Богу, жива! А мы уже думали...

— Как вы без меня? — Люда вытерла глаза.

— Плохо, доченька, очень плохо! — Мать плакала. — Твою сестру Галину немцы расстреляли. Ты отощала совсем! Где ты была?

— В больнице.

— Что? — В один голос воскликнули отец и мать.

— Осложнение после гриппа, — Люда вздохнула. — Слава богу, выжила! Врач сказал, что у меня очень крепкий организм!

— Господи, чем же тебя угостить! — Мать плакала. — Самим жрать нечего! Да вот, немного хлебушка осталось.

— Спасибо, мама...

Люда взяла хлеб и начала жадно есть.

Людмила Фоя

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

— Даниленко-Карин достал портсигар и закурил. Медведь сидел молча. Глаза задумчиво смотрели в пол.

— Для поездки Калуженко всё готово? — тихо спросил Даниленко

— Так точно! — отчеканил Медведь, только без Фои ей вряд ли поверят.

— Почему?

— В Киевской ОУН произошёл провал, —Медведь сделал паузу. — Бандитов выдала Калуженко! Где гарантия, что они её не расшифруют?

— То же самое можно сказать и про Фою.

— Фоя действительно выдавала бандитов, —кивнул Медведь. — но у неё шансов больше. Не забывайте, что она была любовницей офицера СБ ОУН Смока.

— И что же вы предлагаете?

— Вместе с Калуженко на Волынь должна поехать и Фоя. бандеровцы легче поверят обоим.

 >>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Бесс пришёл неожиданно. Фоя посмотрела на него, но Бесс сделал знак, чтоб они вышли на улицу. Отец Фои вскочил:

— Ты куда?

— Я скоро вернусь, — успокоила его Люда.

— Здравствуйте, Яков Адамович, — Бес улыбнулся. — Узнали меня? Я Володько. Мы вместе учились с Людой в Медицинском Институте.

— Здравствуй, Володько, —сухо сказал Яков Адамович.

— Я скоро вернусь, тату, — Люда поцеловала отца. — Вы уж не скучайте!

Через минуту она и Володько вышли на улицу.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

У парка Люда остановилась. Бесс покачал головой:

— Нельзя, слишком людно!

Он обнял Фою за плечи и оба зашагали дальше. Случайный прохожий подумал бы, что они влюблённые.

— Стратег желает тебя видеть, — тихо сказал Бесс. —Есть серьёзный разговор.

— Что-нибудь случилось? — спросила Люда.

— Вчера взяли Оскилко, сегодня ещё десятерых, связанных с ним, —Бесс сделал паузу. —Провал следует за провалом. Стратег хочет срочно переговорить с тобой. 

— У него надёжная крыша? — шёпотом спросила Люда. 

— Вполне, — Бесс улыбнулся. —Ксиву доставал я сам! Согласно новой ксивы, стратег инвалид войны и майор красной Армии! Живёт не в коммуналке, а на частной хате! С ним живёт глухонемой племянник Митя, который тоже член ОУН и выполняет функции охранника Стратега.

— Он что, действительно глухонемой? — с нескрываемым интересом спросила Люда.

— Много будешь знать, скоро состаришься, — отрезал Бесс.

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>

Дом Захаржевского стоял на отшибе. Согласно документам, здесь жил инвалид войны майор красной армии Дегтярёв. Именно под этой фамилией жил теперь Захаржевский.

Люда с нескрываемым интересом разглядывала проводника. На Захаржевском была военная форма без погон. Грудь украшал орден отечественной войны первой степени. Захаржевский поймал взгляд Фои и улыбнулся.

— Чего глядишь?

— Простите, друже проводник, —Фоя на мгновение замолчала. — Вы действительно похожи на москальского генерала.

— Я всего лишь майор, — Улыбнулся Захаржевский. — Ладно, перейдём к делу! Ты смелая девушка Люда! Ребята, которые с тобой работали, единогласно твердят это. Скажи, кто тебя ввёл в националистическую среду?

— Моя подруга детства Таня Коваль, дочь профессора Коваля.

— Во время оккупации она жила в Киеве под фамилией Даниленко?

— Да.

— Где теперь Таня?

— Не знаю! Она выехала на Волынь. Её дальнейшая судьба мне неизвестна.

— Она жива?

— Не знаю.

— В первую очередь должна назвать Надежду Романову, жену одного из лидеров ОУН, потом Орлика, погибшего здесь в Киеве, в схватке с гестаповцами, и конечно Миколу Козака, по кличке Смок. Я с ним была очень близка.

— Получается, у вас большие связи в верховном проводе?

— Да.

— Тогда предлагаю вам поехать на Волынь и установить связь с верховным проводом. Вы будете связующим звеном между Киевским отделом ОУН и руководством на Волыни.

— С большим удовольствием.

— С вами поедут Калуженко и ещё несколько товарищей. Калуженко предложила мне организовать нападение на поэта Рыльского. Я с этим не согласен.

— Я тоже.

— Да? Почему?

— Кто такой Рыльский? Бывший поэт, когда-то писал хорошие стихи. Потом продался Москалям и совсем потерял совесть! Да, Рыльский предатель, ну и что? Мы должны бороться с империей, а не с дураками типа Рыльского!

— Совершенно с вами согласен, — улыбнулся Захаржевский. —Скоро УПА начнёт рейды на правобережную Украину! Наш долг помочь нашим побратимам! Это гораздо важнее, чем смерть горе-поэта Рыльского!

—  Согласна, друже проводнык!

Захаржевский довольно улыбнулся.

<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<

Даниленко-Карин сидел задумчиво. Медведь поднял голову:

— Итак, Фоя поедет на Волынь?

— Обязательно! Без неё бандеровцы нам не поверят!

— Фоя была любовницей Смока. Где гарантии, что оказавшись на Волыни она нас не предаст?

— Во-первых, Фоя наш давний агент и на контакт со Смоком пошла по нашему заданию. Во-вторых, в Киеве остаются её отец и мать, которых она очень любит. В третьих, война заканчивается и Фоя это понимает. Ей хочется хорошей жизни, а бандеровцы этого дать не могут. Свергнуть советскую власть, это же нереально! Гитлер сломал зубы о Россию! Что сделает какой-то Степан Бандера?

Медведь громко засмеялся. Смеялся и Даниленко-Карин.

Ника Тевзадзе

Доктор исторических наук, член союза писателей Грузии.

Продолжение следует