Мой друг Георгий Гонгадзе (продолжение)
Мы побеседовали с Назаренко до двух часов ночи. Говорили абсолютно откровенно. Я не скрывал свою ненависть к советской Империи и подчёркивал симпатии к Бандере. Назаренко начал осторожно возражать:
— Бандера был нацистом!
— Откуда вы это взяли? — резко спросил я.
— Так пишут советские писатели, — ответил Назаренко и вытер пот.
— А лично вы как думаете? Слава богу, сейчас доступны книги украинских историков, а также различные документы.
— Каждый пишет по-своему. — Назаренко покачал головой, — и все врут. История, это самая ложная наука!
— Смотря, кто ею занимается! — Я улыбнулся. — Если это делает честный человек типа Грушевского, тогда полезнее истории науки нет. Знать историю, это знать прошлое, понимать настоящее и видеть будущее.
— Отличный афоризм! — Назаренко захохотал. — Сами сочинили?
— Это сказал Бандера. — Я сделал вид, что не заметил иронического тона Назаренко.
— Гм. — Мой собеседник смутился. — Вы, я вижу, человек свободной профессии, раз так много читаете. И сочинения самого Бандеры читали!
— Как можно называть человека нацистом и не читать его книги! — Воскликнул я. — Вы не знаете, какой человек был Бандера, а голословно обвиняете его в нацизме! Не кажется ли вам, что это клевета?!
— Каким же человеком он был? — почти шёпотом спросил Назаренко.
— Прежде всего, это был глубоко верующий человек! Бандера родился и вырос в семье священника! Он не только был очень религиозным, но и очень любил свою жену, детей, друзей! Понятие семья для него было священным! Кстати, любовь к жене и погубила его!
— Хотите сказать, что он умер от любви? — Назаренко улыбнулся.
— Бандера жил жизнью революционера. — Я опять сделал вид, что не заметил иронического тона Назаренко. — А для женщины втройне тяжело жить такой жизнью! Нескончаемые телефонные звонки с угрозами, боязнь что детей похитят, боязнь за мужа, когда не знаешь, вернётся ли он, когда утром выходит из дома! Всё это окончательно расстроило нервы жены Бандеры и КГБ сыграло на этом!
— То есть, жена Бандеры Парасья заболела и…
— Её звали не Парасья, а Рослава. — Я опять сделал вид, что не замечаю иронии. — Бандера делал всё для того, чтобы как-то поддержать её. Он обедал дома вместе с женой. КГБ это зафиксировало и в один день, когда Бандера приехал домой обедать, его подкарауливал убийца, боевик НГБ Богдан Сашинский.
— Откуда вы всё это знаете? — Назаренко был удивлён.
— Есть такая очень интересная книга «Московские убийцы Бандеры перед судом.” Я купил её в Киеве на Крещатике. Рекомендую и вам её купить.
— Да, но советские писатели пишут другое!
— Прочитайте книгу Владимира Беляева с претенциозным названием «Я обвиняю!» Там есть памфлет “Последнее сальто Серого.” Беляев пишет, что Бандера ещё в детстве мучил кошек, выкалывал им глаза и таким образом закалял волю. Что прикажете делать, плакать или смеяться?
— Это нечестно! — закричал Назаренко. — Вы прочли несколько книжек и пользуетесь тем, что я их не читал!
— Я просто разговариваю с вами фактами а не матюгаюсь, ибо не хочу уподобится погромщику типа Беляева! В его книгах нет фактов, зато много мата! Беляев похож на уличного хулигана, который ругается матом! Я же с вами говорю фактами! Если можете, опровергните их!
Вдруг зазвонил телефон. Я поднял трубку. Звонил Георгий.
— Ну, как чувствует себя наш незваный гость? — спросил Гия по-грузински.
— Мы проводим вечер в интересных идеологических беседах.
— Хорошо! — засмеялся Гия. — Но будь острожен! Не забывай, что беседуешь с кагебистом!
— Ну и что? В КГБ работают такие же люди, как и мы!
— И всё-таки, будь осторожен! — Гия повесил трубку.
Через полчасика я и Назаренко легли спать.
Ещё один непрошеный гость
На следующий день я встал как обычно в 6.30 утра. Назаренко всё ещё спал. Я вошёл в ванную, помылся холодной водой, потом утёрся полотенцем, как меня учил мой гуру Абрек Пхаладзе. После данной процедуры чувствуешь себя бодро, так что море по коленам.
В дальнейшем мой утренний распорядок пошёл как обычно. Я сделал асану, затем махи и ката, покачал пресс и т.д. Назаренко сладко спал и ничего не заметил. После утренней разминки я принял душ, опять обтёрся и посмотрел на часы. Уже было пора завтракать. В это время проснулся и Назаренко.
— Рановато проснулись! — сказал он и начал одеваться.
— Я всегда встаю в 6.30 утра, — ответил я. — Завтракать будете?
— Я думал, что грузины не любят рано вставать! — Назаренко начал одеваться. — Хотя вы не грузин.
— Я вам уже сказал…
— Фамилия у вас грузинская, но ни походка, ни манера держаться, ни менталитет и не даже говор у вас не грузинский!
— А чей же?
— Вы напоминаете мне простого русского парня, который любит спорт и после тренировки с удовольствием пьёт лимонад из горлышка! — Назаренко рассмеялся. — Скажите, ваша мама окончила русскую школу?
— Нет, грузинскую.
— Тогда почему так чисто говорите по-русски и откуда у вас все эти привычки?!
— Вы же всё обо всех знаете, поэтому не буду отвечать на ваш вопрос.
Внезапно в дверь постучали. Через минуту в номер вошёл высокий, болезненно худой человек. Назаренко вскочил и пожал ему руку. Мужчина поздоровался со мной за руку.
— Меня зовут Александр Александрович, — вежливо сказал он.
— Очень приятно! А я просто Ника. — Садитесь! — Я указал на стул.
— Спасибо! — Александр Александрович сел.
Назаренко достал бутылку “Хванчкары”, стаканы и налил всем вино.
— Я не пью, — сказал я.
— Как это не пьёшь! — удивился Александр Александрович. — Болит что-нибудь?
— Нет.
— Тогда почему…
— Потому, что Бандера не пил!
— Бандера это его кумир, — тихо сказал Назаренко. — Ты же слышал о некоем странном грузине, который по всем грузинским газетам поёт осанну Бандере, а в Киеве и во Львове публично на митингах выступал со здравицами в честь Бандеры!
— Так это вы? Александр Александрович внимательно посмотрел на меня. — Я представлял вас совсем другим!
— Каким же?
— Этаким озлобленным одиночкой, закомплексованным мальчиком, которого никто не принимает всерьёз, над которым все смеются!
— А теперь думаете иначе?
— Да! Сейчас я вижу, что вы умный, сильный и готовый на всё враг!
— Это комплимент?
— Как для кого! — Александр Александрович поднял стакан. — Я бы на вашем месте предпочёл, чтобы меня считали чокнутым, чем врагом!
— Поэтому вы никогда не будете на моём месте! — Я захохотал.
— Сильных и умных врагов уничтожают. — В голосе Александра Александровича послышалась угроза.
— Как Бандеру?
— Бандера, Шухевич и другие были волками, а волка нельзя приручить. Вы видели волка в цирке?
— Не люблю цирк.
— Почему?
— Зверей жалко.
— Странный вы человек! — Александр Александрович улыбнулся. — На первый взгляд смахиваете на простофилю, но вы наблюдательны, у вас есть воля, выдержка! Скажите, не боитесь?
— Нет.
— Такие как вы долго не живут.
— Я кощей бессмертный! — смеюсь.
Внезапно зазвонил телефон. Александр Александрович невольно вздрогнул. Назаренко выругался. Я поднял трубку.
— Алло!
— Это я, — послышался Гиин голос. — Как там у вас, всё в порядке?
Гия говорил по-грузински.
— Конечно, — бодро, по-грузински ответил я. — Мы беседуем.
— То есть, ты и этот козёл Назаренко?
— Только что к нам присоединился ещё один непрошенный гость.
— Сейчас же выезжаю! — Гия бросил трубку.
Я медленно положил телефон на место. Мои собеседники откровенно нервничали. У Назаренко всё лицо было красное, а Александр Александрович нервно барабанил пальцами по столу.
— Успокойтесь, пожалуйста! — Я продолжал улыбаться.
— Откуда вы взяли, что я нервничаю? — Александр Александрович залпом выпил вино.
— Вы барабаните пальцами по столу! — Я сделал паузу. — Так делают либо неврастеники, либо те, которые сильно волнуются.
— Он не так прост, как кажется! — Александр Александрович посмотрел на Назаренко. — Зачем по-вашему нам волноваться?
— Человек волнуется, если стоит перед опасности, либо когда встречает непонятного человека и не знает, как с ним себя вести, чего от него ждать, — отвечаю с улыбкой.
Мои собеседники молчали. На мгновение в комнате нависла гробовая тишина.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Я встал, достал из шкафа бутылку минеральной воды медленно выпил. Александр Александрович и Назаренко еле сдерживали себя. Выло видно, что моё спокойствие действует им на нервы.
— Итак, вернёмся к Бандере! Вы его не уважаете?
— Он же Гитлеровский прихвостень! — воскликнул Назаренко.
— Вы в этом уверены? — Я улыбнулся.
Назаренко и Александр Александрович посмотрели друг на друга.
— Слушайте, Нико! — Голос Александра Александровича дрожал. — Я не какой-то там зелёный. Я в своё время служил во внутренних войсках на Кавказе. Во время осетинско-ингушского конфликта мы стояли между многочисленной, разъярённой толпой, заставили как осетин, так и ингушей не трогать друг друга! Так что вы мне зубы не заговаривайте! Ясно?!
— Александр Александрович, это не аргумент!
— Что-оо?
— Давайте поговорим спокойно! — Я положил ногу на ногу. — Думаю ясно, что вам меня не запугать! Так что, либо говорите спокойно, либо вынужден буду попросить вас отсюда!
— Значит, вы меня выгоняете?!
— Пока нет.
— Что значит пока?!
— Пока вы не перешли грань дозволенного, но к этому близки! Считайте, что я показал вам жёлтую карточку, а за ней последует красная!
— Так! — Александр Александрович вновь налил себе вино. — Скажите, у вас много друзей?
— При чём тут это? — Я налил себе минеральную воду.
— Просто вы не вписываетесь в советские стандарты! Не представляю, как с таким человеком можно дружить!
Внезапно в дверь постучали. Через секунду в номер вошёл Гия.
— Вот один из моих друзей! — тихо сказал я. — Георгий Гонгадзе. Прошу любить и жаловать. Кстати, это он подарил мне вино, которое вам так понравилось!
Александр Александрович замолчал. Я дал знак Гие, чтоб он сел. Гия тут же подчинился. Он достал из кулька ещё несколько бутылок Хванчкары. Назаренко рассмеялся. Александр Александрович тоже смеялся:
— Это другое дело! С этого и надо было начинать! Все расхохотались.
<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<
Я никогда не любил застолья. Всегда считал это пустой тратой времени. В компаниях было скучно, поэтому редко ходил в гости, да и ко мне никто не ходил. Но на этот раз застолье имело особый характер и скучать было некогда. Благодаря Гие за столом было весело. Несмотря на это, я в основном молчал и не пил. Александр Александрович повернулся ко мне:
— Нико, почему вы такой мрачный?
— Потому, что я скучаю за столом.
— Вот те на! — воскликнул Назаренко. — Почему?
— Потому, что не пьёт! — поддержал меня Гия.
— Да, удивительный вы человек! — Александр Александрович на мгновение замолчал. — В наше время не часто встретишь такого дикаря! Вы не обижаетесь?
— Нет.
— Сначала мы думали, что вы обыкновенный чудак! — Александр Александрович рассмеялся. — Все ваши знакомые в один голос утверждали, что вы человек не серьёзный. Наблюдение, которое велось за вами, показало совершенно обратное.
— Вот как? Кино становится интересным! — Гия громко захохотал.
— Конечно, Нико не профессионал и его используют. — Александр Александрович замолчал. Я тут же перебил его.
— И кто же меня использует? — Гневно спросил я.
— Позвольте не ответить на ваш вопрос! — Александр Александрович налил себе вино. — Вы дилетант и не знаете жизнь, поэтому ничего не боитесь! Профессионал ни за что не согласился бы сделать то, что делаете вы!
— Слушайте, Ника мой друг! — гневно произнёс Гия. — Я не позволю…
— Давайте поговорим откровенно, — примирительно сказал Александр Александрович. — Лично мне Нико не нравится. Да, он в прекрасной форме, не пьёт, не курит, умён, не глуп, и ничего не боится! В то же время в нём есть нечто, от чего мне становится не по себе! И такой человек для нашего дела не годится.
— Какого ещё дела? — бесцеремонно спросил Гия.
— Давайте не будем задавать друг другу лишних вопросов! — Александр Александрович рассмеялся. — Как вы думаете, чего мы от вас хотим?
— Вы хотели узнать, что мы за люди, составить психологический портрет! — Я улыбнулся.
— Лично Георгий для нас не загадка! — Александр Александрович отпил вино, — Да и Заза тоже. А вот вы, Нико, для нас долгое время были загадкой.
— Почему в прошедшем времени? — Я посмотрел на обоих непрошенных гостей.
— Потому, что сейчас вы уже не загадка! — Александр Александрович это особенно подчеркнул. — Ваш психологический портрет уже ясен.
— Вот как? По-вашему каков этот портрет?
— Не обижайтесь, но вы типичный случай замедленного развития!
— Слушайте, вы повежливее, повежливее! — Гия вскочил. — Ника мой друг и я не позволю…
Таким разъярённым я Гию никогда не видел. Поэтому я осторожно дернул его за рукав, мол надо успокоится. Гия меня понял и сел. Александр Александрович похлопал его по плечу.
— Георгий, успокойтесь! Мы пришли ни для того, чтоб с вами ссориться.
— Мы же договорились разговаривать откровенно! — вмешался Назаренко.
— Давайте вернёмся к нашему разговору! — Я опять налил себе минералку. — И так, каков же на ваш взгляд мой психологический портрет? Прошу вас, скажите откровенно, для меня интересно услышать мнение профессионала.
— Для меня тоже, — добавил Гия.
— А вы себя не знаете? —
— Познать себя это удел мастеров! — Я вздохнул. — А мне до мастера далеко!
— У каждого человека есть положительные и отрицательные стороны! Александр Александрович на мгновение замолчал. — Начну с ваших положительных качеств.
Он залпом осушил стакан с вином и вытер рот салфеткой.
— У вас много положительных качеств. Вы несомненно честный, храбрый, волевой! Верите в бога, но мало религиозны.
— Как это понять? — Гия не скрывал своего удивления.
— Нико верит в бога, но не ходит в церковь, не живёт церковной жизнью. Он дружелюбен и для друга готов отдать последнее. Нико несомненно храбр, он любит свою маму, любит детей и животных. Как всякий честный человек, он чужд вероломству. Он не может обмануть товарища или предать. Нико быстро привязывается к людям и к животным. Он заботится о своей кошке и всегда готов угостить соседских детей. Нико не пьёт, не курит, у него крепкая нервная система, поэтому он спит без снов. Когда бы он ни лёг спать, встаёт всегда ровно в 6.30 утра.
Нико уважает старших. Старикам всегда уступает дорогу или место в общественном транспорте. Никогда не обидит ребёнка, женщину, или человека, который слабее умственно или физически. В то же время он любит свой дом и в случае необходимости готов отстаивать его любыми способами, в том числе и с оружием в руках. Вот и все положительные качества.
— Боюсь, что вы меня идеализируете, — смеюсь.
— Сейчас перехожу к отрицательным качествам. — Александр Александрович вновь сделал паузу. — Только чур не обижаться!
— Даю слово! — быстро ответил я.
Гия молчал.
— Ваше самое заметное отрицательное качество — это замедленное развитие! Вы по-прежнему эмоционально пятнадцатилетний мальчишка!
— Не кажется ли вам, что вы меня оскорбляете? — спрашиваю сухо.
— Я говорю правду.
— Пожалуйста, объясните всё более ясно.
— Вы, как всякий мужчина, который остался наполовину мальчиком, трудно воспринимаете наш циничный мир! Поэтому придумали себе свой микромир, свои принципы. Как всякий подросток, вы являетесь идеалистом. Вы идеализировали своего близкого друга, идеализировали Лику, вашу первую любовь, и болезненно реагировали на то, что окружающему миру ваши идеалы были смешны и непонятны. В школе это выразилось в то, что вы избивали одноклассников, ударили любимую девушку, которая подняла вас на смех прочитав всему классу ваше письмо.
— Откуда вы узнали всё это? — холодно спросил Гия. — Хотя, не отвечайте, всё понятно!
— Как и всякий мужчина с подростковым менталитетом, вы болезненно реагировали на все насмешки! Тут проявилось ещё одно ваше качество: жестокость. Так ненавидеть могут только дети, потому что не сознают, что избивать человека до крови жестоко!
Александр Александрович на минуту замолчал:
— Именно замедленным развитием можно объяснить ваше следующее качество: стремление найти идеал. Взрослые так не поступают. Это сугубо подростковое качество.
— Не понял...
— В детстве вы были влюблены в Николая Кузнецова и даже написали в школьном сочинении: хочу стать чекистом и убивать врагов нашей родины!
— Откуда вы это знаете? — Я был изумлён
— Мы всё знаем! — улыбнулся Назаренко.
— Видать Ника хорошо работает, раз на него составили такое подробное досье, — холодно произнёс Гия.
— Как сказать! — Александр Александрович задумался.
— Вы собрали факты, но анализируете их плохо! — не сдавался Гия. — Скажите, почему Ника стал националистом?
— Что-оо? — Александр Александрович захохотал. — Ника националист? Не смешите меня!
— Так кто же я!? — мой голос дрожал.
— Взрослый мужчина с менталитетом подростка! — отрезал Александр Александрович. — Сначала вы хотели стать таким, как Кузнецов. Обществу ваша мечта была не только непонятна, но и смешна! Ваша классная руководительница так же смеялась над вами, как и одноклассники. Вы же ей отомстили жестоко.
— Не понял…
— Вы знали, что она не терпит крови и когда она при всех погладила вас по голове и сказала, наш чокнутый, вы подробно описали как Кузнецов застрелил Альфреда Функе. У бедной учительницы начался нервный припадок. Пришлось вызывать врача. Все ребята испугались, только вы стояли неподвижно и блаженно улыбались. Нико, это жестоко!
— Может быть.
— В старших классах вы хотели стать гестаповцем, а потом усташом. С удовольствием разглядывали фотографии сербских детей, которых усташи зарезали. Особое удовольствие же получали после изучения концлагеря Ясеновац.
— А что же я мог делать? Мне плюнули в душу и я реагировал.
— Согласен. Общество вас не принимало всерьёз и вы возненавидели это общество. Это плюс. Лесино влияние привело вас к преклонению перед Бандерой. Не смотрите на меня волком! Из вас такой же националист, как из меня балерина!
— Значит, по-вашему…
— Если бы вы жили в 1918-20-ых годах стали бы чекистом и расстреливали бы людей пачками! В великую отечественную наверное пошли бы в гестапо или помогали бы фашистам вешать советских людей, совершенно не осознавая, что это ужасно!
— Тут вы ошибаетесь. Я пошёл бы в УПА и бил бы как нацистов, так и москалей.
— Вот этому я верю! — Александр Александрович хлопнул в ладоши. — Вы ради ваших дурацких принципов готовы на всё, в том числе и на массовые убийства! Так за что же вас любить?
— Ну, знаете! — Я ударил кулаком по столу и вскочил.
Теперь настала очередь Гии. Он осторожно положил мне руку на плечо, чем дал понять, что я должен успокоиться. Я нехотя сел. Александр Александрович вновь налил себе вина.
— Разрешите докончить?
— Валяйте! — процедил я сквозь зубы.
— Леся относится к вам как к младшему брату. В принципе, она не ошиблась! Вы действительно по характеру её младший брат. А она играет роль старшей сестры! Но сколько может продолжатся игра? Лично я боюсь, что конец может быть ужасным.
— Что вы имеете в виду? — спросил Гия.
— Допустим, Нико и Леся поженились! Какой из Нико муж? Человек который не может даже гвоздь забить! Нико никогда не сделает карьеру. Вечное безденежье, долги, вот что его ожидает! Наконец, Лесе всё это надоест и она начнёт ворчать: у всех мужья как мужья, только мой дебил! Нико выйдет из себя и изобьёт её до смерти. Поверьте, я этого не хочу, но опасность реальная!
— Какие же у меня перспективы? — у меня дрожал голос.
— В советской стране никаких! — твёрдо ответил Александр Александрович. — Вы здесь ничего не добьётесь и боюсь, что будите просить у меня милостыню!
— Вот что! — Я старался говорить спокойно. — Может быть здесь я действительно ничего не добьюсь, но просить милостыню не буду! Не исключено, что ворвусь к вам с револьвером в руке и отниму бабки, но просить милостыню? Никогда!
Я замолчал. Александр Александрович улыбался.
— У вас оказывается действительно есть гордость! Это исконно кавказское качество! — Александр Александрович залпом выпил вино. — Теперь всё ясно!
— Что ясно?! — Я уже не мог сдерживаться.
— Мы уже знаем, что вы за человек, чего от вас ждать и чего опасаться! — Александр Александрович кашлянул. — Напоследок хочу посоветовать вам, чтобы вы уехали из СССР! Таким как вы здесь не место!
— Это угроза? — Я старался говорить спокойно.
— Боже упаси! Я просто предупреждаю вас! Если бы вы были слабовольным человеком, то либо спились бы, либо сели бы на иглу! Так как вы человек энергичный, храбрый, гордый и амбициозный, то вы рано или поздно возьмётесь за оружие и наломаете дров!
— Что вы хотите этим сказать?
— Вы возьмётесь за оружие и начнёте убивать направо и налево! В результате закончите плохо!
— Хотите сказать, что умру в тюрьме?
— В тюрьмы, Нико, сажают заблудших. А таких как вы, находят на улице с ножом в спине или пулей в затылке! Так что, мой вам совет: уезжайте из Союза в Европу, в Америку, куда угодно! Может там у вас что-нибудь получится. Здесь такие как вы анахронизм!
Александр Александрович замолчал. Я хотел ответить что-нибудь дерзкое, может обругать его матом, или даже ударить. Я даже сжал кулаки, но тут что-то сковало во мне всё. Я просто не мог двигаться. В это время Гия тихим голосом произнёс:
— А что вы скажете про меня?
Александр Александрович усмехнулся:
— Ты, Георгий, обыкновенный современный парень, но в тебе осталось много детского! В принципе, поэтому ты дружишь с Нико, хотя большинство его знакомых и даже родственников от него шарахаются!
— Что вы хотите этим сказать? — гневно спросил Гия.
— Ты понял, что Нико в одиночку затеял игру с нами! — спокойно ответил Александр Александрович. — Несмотря на это, ты поддержал товарища! Поступок благородный, но безрассудный! Ведь в случае конфронтации у Нико не было никаких шансов победить! Поддержав его, ты и себя обрекал на гибель!
— Пошёл ты! — Гия вскочил. — Закрой свою пасть, не то...
— Спокойно! — Александр Александрович не сдвинулся с места. — Пока никто вас трогать не собирается! Иначе с вами беседовали бы в другом месте!
— Тогда какого … сюда припёрлись? — Гия опять сжал свои огромные кулаки.
— Хотели поглядеть, что вы за люди! — Александр Александрович улыбнулся. — Ты, Георгий, для нас сразу же был понятен. А Нико? Лично я такого типа встречаю впервые!
— Спасибо, — иронически ответил я. — Про меня всё понятно. А что вы думаете про Гию?
— Георгий нормальный парень, хотя в нём много детского! Удивительно! Ведь он уже семейный человек, но до сих пор не знает, что такое целесообразность! — Александр Александрович покачал головой. —Надеюсь, со временем он это поймёт.
— Я такую ерунду никогда не пойму! — отчеканил Гия.
Тогда боюсь, что не доживёшь до старости! — Почти грустно сказал Александр Александрович. — Жаль, если так получится! В отличие от Нико, ты мне по душе!
Ника Тевзадзе
Доктор исторических наук. Член союза писателей Грузии
Продолжение следует
Comments
Post a Comment