Мой друг Георгий Гонгадзе (продолжение)
— У меня ноги затекли! — Гия встал. — Может немного пройдёмся?
— Давай возьмём лодку, — предложил я.
Гия надул щёки.
— Можно! — тихо сказал он, — но лучше покажи мне ханскую гору, где ты и Леся спарринговали и целовались!
С удовольствием!! — весло ответил я. — Вон ханская горка! Ну как, поднимемся?
— Конечно!
Мы двинулись.
На ханской горке
Через пять минут мы поднялись на ханскую горку. Недалеко стояла машина. Там молодая пара целовалась.
— Это что тут часто бывает? — спросил Гия.
— Да, каждый день! — отвечаю.
— И когда вы спарринговали, машина, подобная этой, тоже тут стояла?
— Да.
— Ты и Леся при них начали хлестать друг друга?
— Да! Леся попробовала провести мне ура-маваси. Могу показать.
— Я знаю что такое ура-маваси, — перебил Гия. — Сам бить не могу, но в Армии нам показывали этот удар! Правда по-русски он называется круговой удар ногой. Как на ваш бой отреагировали те, которые целовались в машине?
— Они выскочили из машины. Парень закричал по-русски: Эй, вы что, рехнулись? Девица тоже что-то кричала
— А вы продолжали драться?
— Это был бой! — отвечаю.
— Расскажи поподробнее, что было потом.
Когда я всадил Лесе дзуки и она упала, девица громко запричитала, а парень подбежал ко мне с криком: Ты её убил!
Тут я приподнял Лесю. вдруг она меня поцеловала! Таков был мой первый в жизни поцелей!
Гия присел на бревно. Я устроился рядом.
— Ну, что думаешь делать дальше?
— Не знаю!
— Ты же взрослый мальчик и должен понимать, что вечно так продолжатся не может.
Мы тихо и мирно беседовали. Сидевшая в машине парочка не обращала на нас внимания.
— Ты должен поехать в Киев и сделать Лесе предложение!
— Боюсь.
— Чего?
— А вдруг она рассердится!
— Балда! — рассмеялся Гия. — В мире не найдётся женщина, которая на это рассердится!
— То есть как?
— Даже замужняя женщина на это не рассердится! Может для виду отчитает мужчину, который признался ей в любви, но в душе ей будет приятно, что кроме мужа ещё кому-то нравится.
— Так что, ты советуешь…
— Ника, ты мой друг, — перебил меня Гия, — И я хочу чтобы ты был счастлив! Так что поезжай в Киев и сделай Лесе предложение! Всё будет хорошо, поверь!
На мгновение повисла тишина.
— Что будет, если Леся предложит тебе переехать к ней в Киев? — неожиданно спросил Гия.
— Маму и тётю я не брошу! — Твёрдо ответил я.
— Только это удерживает тебя в Тбилиси? — С нескрываемым интересом спросил Гия.
— А что, мало?
— А Родина? Привязанность к родным местам?
— Этим можно пожертвовать! — Я захохотал.
— Я примерно такого ответа и ожидал. — Гия задумался. — Эх, Ника! Из тебя такой же националист, как из меня балерина!
— Думай, что говоришь! — Я повысил голос.
— Прости, ты вступил в конфликт с окружающей действительностью! — Гия сделал паузу. — Это началось ещё в школе, когда ты в одиночку стал противостоять всему классу.
— Не совсем в одиночку! Со мной был Заза!
— Хорошо! Вдвоем вы противостояли всему классу! Твой первый друг Дато, с которым дружил с первого класса тебя предал а любимая девушка подняла тебя на смех! Другой на твоем месте запил бы, а ты начал бороться! Тебе повезло!
— В чём?
Во-первых в том, что Лесе нравилось воспитывать тебя; во-вторых, что встретил Юру Рясинского, который стал твоим другом; в-третьих, что в лице Жени Игнатова ты получил не только сенсея, но и друга. Кстати, Женя тоже тебя жалел и поэтому не кричал на тебя! Он прекрасно понимал, почему ты начал заниматься каратэ!
— Тренироваться начал благодаря Лесе.
— Вообще ты удивительный человек! — Гия покачал головой. — Обычно человека воспитывает семья, родственники! Иногда мальчик подпадает под влияние улицы. Это я тоже могу понять. Но тебя воспитывала девочка! Меня всегда это удивляло!
— Почему?
— Подсознательно ты всегда мечтал о такой девушке как Леся! Умная, боевая, храбрая, образованная, сильная! В один прекрасный день твоя мечта сбылась! Вот ты и подпал под её влияние. Благодаря неё ты изучил Украинский, овладел профессией журналиста, историка!
— Ты хочешь сказать, что у меня слабый характер?
— Я этого не говорил! — Гия ударил кулаком в бревно. — Слабохарактерный человек не смог бы систематически заниматься спортом, овладеть профессией журналиста или историка.
— Я ещё не историк.
— Де-факто ты историк. Придёт время и это будет оформлено де-юре.
— Получается, я должен Лесе памятник поставить?
— Просто ты был одинок! Одноклассники от тебя шарахались, девочки тебя не замечали. Вдруг появляется девочка твоей мечты и неудивительно, что ты целиком подпал под её влияние!
— Здорово ты меня обругал! — Я улыбнулся.
— Ты бесспорно умный, волевой, талантливый и боевой парень! — продолжал Гия. — К тому же, у тебя темперамент убийцы! Ведь ты чуть не задушил одноклассника, а потом набросился на других с ножом.
— А ты почему не набросился? — резко спросил я. — Ведь т.н. “братишки” потребовали от тебя дань?
— Не могу! — Чистосердечно признался Гия. — Да, мне было очень больно, когда эти подонки потребовали от меня дань! Не в деньгах дело, а в самолюбии! Но я не мог зарезать человека, даже подонка, или задушить! Понимаешь? Не могу!
Гия встал и пошёл восвояси. Вслед за ним пошёл и я.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Гия уехал внезапно, впрочем это было в его характере. Он позвонил из аэропорта и попрощался.
— Почему раньше не позвонил? — ответил я. — Проводил бы.
— Билеты мама достала внезапно! — Гия вдохнул. — Надеюсь, ещё увидимся?
— Конечно! До встречи во Львове, и не забудь, что я говорил насчёт Леси! Желаю счастья! — Гия повесил трубку.
Я лечу во Львов
Жизнь продолжалась своим чередом. Я ходил на работу, получать зарплату, не обращал внимания ни на бывшего парткома Дарвина, ни на директора или сослуживцев. Слова директора о том, что он не желает меня видеть, выполнил. На работу являлся вовремя, но через часика два уходил. Никто мне ничего не говорил, так что все были довольны, и я, и директор, и Дарвин, и сослуживцы, все!
Настоящая работа была в газетах. Почти каждую неделю выходили мои статьи. За них я получал гонорар, так что в месяц зарабатывал около 500-600 рублей. По советским меркам это была профессорская зарплата. Вырученные деньги я не тратил ни на выпивку, ни на одежду. Я никогда не любил ни пить, ни красиво одеваться. Зато ходил по кинотеатрам, помогал матери и т.д. Я по-прежнему интенсивно тренировался. Такая жизнь была мне в кайф!
Почти каждую субботу или в воскресенье я навещал Гиину маму. Мы с пани Лесей долго и откровенно беседовали. Она рассказывала о Гиином детстве, в том числе о том, как от Гии потребовали дань. Я сделал вид, что ничего не знаю.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
К началу июня со мной связался Важа Мтавришвили и сказал, что из Киева позвонил Виктор Мельник.
— Скоро праздник 30 июня! Мельник пригласил и нас! Ты должен поехать!
— Не могу! — ответил я. — У меня особая миссия в Киеве!
Какая ещё миссия?
— Много будешь знать, скоро состаришься! — отрезал я.
— Значит, не поедешь?
— Наверное нет!
— Подумай хорошенько! Сама Слава Стецько будет!
— Не знаю! — засомневался я. — Посмотрим!
На следующее утро позвонил сам Мельник.
— Привет, Нико! Ты знаешь, что такое 30 июня/?
— Конечно знаю!
— Ты там быть обязан! — с привычной категоричностью заявил Мельник.
— Не знаю, посмотрим, — Мне явно не понравился его тон.
— Ну, в знак нашей дружбы! — Мельник понял мои настроения. — Я прошу!
— Хорошо! Постараюсь!
— Я прошу! — повторил Мельник
— Хорошо, хорошо!
Мы попрощались.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
В советское время достать билет на самолёт была проблема. К счастью, у моего знакомого Гиви Джинчарадзе был знакомый в авиакассе. Через него я достал билет. Конечно, пришлось переплатить. В советское время без этого не получалось.
Я знал телефон родителей Марьян во Львове и позвонил туда. Трубку взяла сама Марьяна. Мы поздоровались, затем я попросил, чтоб она позвала мужа. Через минуту Гия взял трубку:
— Привет, Ника! Ну, что с Лесей?
— С ней придётся повременить! Мне надо срочно вылететь во Львов!
— Эх, не любишь ты её!
— Как это, не люблю? Просто обязан вылететь на праздник 30 июня.
— Отлично! Вот и увидимся!
— Ты опять живёшь на Тернопольской, или на улице Смелевых?
Сейчас я и Марьяна живём на Пидзямче.
— Это историческое место.
— Чем же, оно историческое?
— На Пидзямче жила писательница Ирослава Сопылка.
— Не слышал про такую.
— Она писательница ниже среднего уровня! Интересно не столько её художественное наследие, сколько её судьба! Она была членом КПЗУ и переехала в СССР. Там её расстреляли.
— Ты впрямь ходящая энциклопедия, — захохотал Гия.
— Удивительно, что ты не слышал про Сопылку.
— Ладно, приедешь и поговорим. Вот мой адрес.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Во Львов поехал своим ходом, поэтому в город прибыл несколько позже, чем Важа Мтавришвили и его тогдашняя жена Манана. Важа засуетился и сказал, что есть и для меня номер. Я конечно его поблагодарил и сказал, что здесь, во Львове, живёт мой друг. Потом пошёл к Гие.
Завидев меня Гия очень обрадовался, затем пригласил в комнату. За столом сидели Марьяна и маленький котёнок. Я и Марьяна расцеловали друг друга. Затем я погладил по голове кошку. Марьяна удивилась:
— Она тебя совсем не боится!
Гия попросил жену накрыть на стол. Марьяна просьбу немедленно выполнила. Гия обратился ко мне:
— Опять не пьёшь? Почему? — Гия улыбнулся. — Ведь ты уже в таком возрасте, что ясно: чемпионом мира ты не станешь!
— Я знаю!
— Максимум, чего ты можешь добиться, это стать призёром чемпионата Грузии! Не исключено, что станешь и чемпионом! Это твой потолок! — Гия сделал паузу. — Разве стоит из-за этого терзаться?
— Я себя не терзаю! — ответил я тихо. — Просто, такая жизнь мне нравится!
Гия ничего не ответил. Он только подмигнул и мы вышли на балкон. Марьяна хлопотала в комнате. Гия повернулся ко мне:
— Ну, как с Лесей?
— Я не смог поехать в Киев, ибо пришлось ехать во Львов!
— Мог поехать и в Киев.
— Для этого нет ни бабок, ни настроения.
Гия кивнул.
— Ответ честный, за что я тебя ценю! — Гия вздохнул. — Что думаешь делать дальше?
— Завтра придётся присутствовать на празднике 30 июня, — Вздохнул я.—Что касается Лесе, придётся повременить.
— Да, — согласился Гия. — Думаю, что Леся сама возьмёт игру на себя, приедет в Тбилиси и предложит тебе поженится.
— Ладно! Хватит издеваться!
— Это мой прогноз! — Гия на мгновение замолчал. — Впереди трудные времена! Кремль готовит удар! Будут аресты! Опять арестуют Хмару и ещё кого-то!
— Хочешь сказать, что и меня посадят?
— Пока нет! Для начала тебя уволят с работы! Твой директор, бывший партком и сослуживцы будут только рады. За тебя никто не вступится.
— Я знаю!
— Арест будет потом, если хунта останется у власти, — Гия сделал паузу. — На всякий случай на твоём месте я подготовил бы возможные пути отступления.
— Как это понять?
— Возможно тебе придётся уйти в подполье, — лицо у Гии посерьёзнело. — Так что сейчас подготовь конспиративные квартиры. А как насчёт ухода за кордон?
— Я-то с радостью, но как мама и тётя? У них кроме меня некого нет!
— Ты их не бросишь даже перед лицом смертельной опасности?
— Конечно!
— Скажи, мама и тётя это всё, что тебя здесь удерживает?
— А что, мало?
Гия ничего не ответил, только похлопал меня по плечу и посмотрел с нескрываемым восторгом.
Ника Тевзадзе
Доктор исторических наук. Член союза писателей Грузии
Продолжение следует
Comments
Post a Comment