Лаврентий Берия и его крах
Предатели своей смертью не умирают. — Иван Вазов.
Лаврентий Берия и Советская агентурная сеть в Германии
Кремль рассматривал Германию как врага номер один. К сожалению, во время т.н. перестройки в СССР утвердилось мнение, что Сталин хотел союза с Гитлером. Это неправда. Если проанализируем Советскую литературу, публицистику довоенного периода, то сразу бросится в глаза её антинемецкая сущность. Процессы 30-ых годов проходили под лозунгом борьбы с фашистской агентурой. В то, что война с Германией неизбежна, граждане СССР и лично Сталин не сомневались. Только у Иосифа Виссарионовича был свой план, который отличался от плана Англии или Франции. Коротко план Сталина можно сформировать так: Война на чужой территории и с малой кровью. Сталин делал всё для того, чтобы Гитлер обрушил свой удар на Европу.
— В момент, когда обе сторон выдохнутся, СССР вмешался бы и навязал бы всем свою волю, — пишет Виктор Суворов.
Для того, чтобы этот план удался, необходимой была сильная агентура. Репрессии 1934-38 годов нанесла советской разведке большой ущерб. Погибли такие разведчики, как Трилисер, Пузицкий, Сыроежкин, Фёдоров и другие. Со многими агентами работавшими за границей связь прервалась, ибо ихние непосредственные начальники были репрессированы как агенты фашизма, а их самих стали обвинять в двойной игре. Берия, как новый шеф НКВД, должен был проверить этих агентов, определить, кто из них вёл двойную игру и с кем можно установить контакт.
— При проверке агенту даётся контрольное задание. При этом надо определить, работает ли агент под контролем, каков его профессионализм или положение в обществе, — Пишет Леонид Млечин.
После прихода к власти, Гитлер разгромил все немецкие партии, кроме Национал-Социалистической. Хотя там была проведена чистка, известная как ночь длинных ножей. В результате били уничтожены Рэм и его штурмовики. Для Кремля особенно болезненным был разгром компартии, которая в течение многих годов была не только мощным просоветским лобби, но и средой выбора агентов. Фюрер не ограничился одним разгромом, он перетянул к себе почти весь коммунистический электорат. В Германии установился расистский и полицейский режим, когда Гестапо взяло под контроль всё и вся. В таких условиях вести полноценную разведку было нельзя, однако в Германии обязательно надо было иметь агентуру. На совещании с руководством НКВД Берия сказал:
— Война с немцами неизбежна. Победит в ней тот, у которого окажется больше ресурсов и лучшая разведка!
Несмотря на гестаповский террор, люди Берии попытались тщательно проверить тех шпионов, которые действовали в Германии. Вскоре с некоторыми из них связь была восстановлена. Так эмиссары Лаврентия Павловича восстановили контакты с офицером гестапо Леманом. Автор романа “Семнадцать мгновений весны “ Юлиан Семёнов в одном из своих последних интервью говорит, что именно Леман был прототипом Штирлица. Другой писатель Млечин пишет:
— Леман работал за деньги!
Так или иначе, Леман был единственным высокопоставленным офицером гестапо, который работал на русских. Этого нельзя сказать про Херо Шульце-Бойзена (агентурная кличка «Старшина»). В молодости он придерживался коммунистических взглядов и надо полагать никогда от них не отказывался. Старшина был родственником самого Геринга и занимал высокий пост в Люфтваффе. Своё марксистское прошлое он объяснил коротко:
— Грехи молодости!
Покровительство Геринга помогло Шульце-Бойзену сделать карьеру. Старшина привлёк к сотрудничеству и свою жену Либертас. Суперагентом был и ещё один шпион Харнак (Корсиканец). Он занимал высокий пост в министерстве экономики. Шульце-Бойзен и Харнак составили костяк шпионской группы «Красная капелла», которая раскинула щупальца по всей Западной Европе.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Высокопоставленным чиновником был и Барон Рудольф Фон Шелия. Его завербовало ГРУ в Варшаве в 1937 году. Шелия носил агентурную кличку ариец. В 1936-37 годах руководство ГРУ было репрессировано. Связь с Шелия прервалась. Как только во главе НКВД встал Берия, он доложил про Шелия Сталину. Лаврентий Павлович получил приказ Сталина внимательно проверить Фон Шелия. Берия его выполнил. Он доложил диктатору, что с Шелия можно иметь дело.
— После этого Шелия поддерживал контакт как с НКВД, так и с военной разведкой, — утверждает Павел Судоплатов.
Агентом НКВД являлась и актриса Ольга Чехова, которая была кинозвездой третьего рейха. Чехову ценил сам Гитлер. У неё были близкие отношения со многими нацистскими руководителями: с Геббельсом, с Герингом, с Гиммлером. Поэтому у Чеховой была уникальная информация.
Несмотря на гестаповский террор, Берия всё же восстановил контакт с некоторыми агентами, действующими в Германии. Лаврентий Павлович осторожничал, ибо понимал, что в условиях гестаповского террора вести широкую агентурную деятельность было невозможно. Лаврентий Павлович медленно и осторожно подбирал агентов. Он сумел воссоздать агентурную сеть в Германии и восстановить связь с несколькими суперагентами.
По всему миру
Помимо Германии, Берия обращал большое внимание на Италию. Для разработки правильной линии надо было точно знать об отношениях между Гитлером и Муссолини, после чего можно было установить, поддержит ли Италия в будущей войне Германию.
В Италии была диктатура, но гораздо менее свирепая, чем в Германии. Поэтому агенты Берии там чувствовали себя свободно. Лаврентий Павлович проверил почти всех агентов, связь с которыми была прервана в 1934 — 38 годах. В Италии действовала мощная советская агентура. Советская сеть охватывала почти всю верхушку фашисткой партии и близкое окружение Муссолини. Восстановив старые связи, Берия совершенствовал действующую в Италии шпионскую сеть.
В Англии Лаврентий Павлович восстановил контакт с Кембриджской группой (Филби, Макли, Барджес и другие). Демократическая обстановка царившая в Англии облегчала работу советским агентам. Поэтому Берия не только тщательно проверил всех шпионов, но и совершенствовал советскую шпионскую сеть. То же самое можно сказать про Францию, где у русских ещё с двадцатых годов прошлого века была сильная шпионская сеть. Агентура действовала как во всех политических партиях Франции, так и в армии, в полиции, в спецслужбах, в правительстве и в окружении самого президента Франции. Мощная агентурная сеть была создана и в Бельгии, и в Швейцарии.
Если в Западной Европе у Берии были успехи, то этого нельзя сказать о восточной Европе. Исключением можно считать Чехословакию, где был демократический строй. В Польше, в Румынии, в Венгрии, в Болгарии и в Югославии царил полицейский произвол и авторитаризм. В таких условиях вести широкомасштабную разведку невозможно. Несмотря на это, Берия создал точно функционировавшую агентурную сеть в Болгарии и в Югославии. Лаврентий Павлович столкнулся с проблемами в Румынии, в Венгрии, в Польше. В Венгрии внимание Берии привлёк рост активности местной нацисткой партии «Скрещённые стрелы» (по-венгерски Нилашпарт. Отсюда термин Нилашист). В 1938 году влияние «Скрещённых стрел» настолько выросло, что они переманили к себе весь коммунистический электорат и подчинили своему влиянию молодёжь (студенты, гимназисты). Регент Венгрии Хорти не на шутку перепугался. Он арестовал нескольких лидеров Нилашистов, а ихнего вождя Салаши сначала поместили в сумасшедший дом, потом в тюрьму. Скоро нилашистская партия была запрещена. Берия попытался воспользоваться этим. Правда к Салаши чекисты не смогли найти подход, но некоторые нилашисты начали сотрудничать с русскими. Для Берии это имело большое значение, ибо в Венгрии свирепствовал полицейский режим, господствовал шовинистический угар (Лозунги о великой Венгрий и т д). Правда, до немецкого нацизма Хорти было далеко, но всё равно в царившей обстановке вести широкомасштабную разведку было нельзя. Агенты нилашисты для русских были находкой и Берия опирался на них.
Интересная ситуация сложилось в Румынии, в самой коррумпированной стране восточной Европы. Тотальная коррупция проедала Румынию. Масло в огонь подлило установление диктатуры Кароля второго. Он ведь был известен своими любовными похождениями, которые неоднократно становились причинами различных скандалов. Авторитаризм скандального Кароля второго вызвал большое недовольство и Берия тут же воспользовался этим. Он усовершенствовал и расширил агентурную сеть в Румынии. К 1938 году она охватила высшие слои общества и окружение Кароля второго.
Коррумпированный авторитарный строй вызвал в Румынии большое недовольство. Среди тех, кто протестовал, были как коммунисты, так и нацисты из организации Железная Гвардия. Подпольная компартия была малочисленной структурой. Этого нельзя сказать про Железную гвардию, которая имела в Румынии большую поддержку. Железная гвардия выдвинула лозунг о Великой Румынии (Романиа маре). Она объявила исконно румынской всю территорию нынешнего Приднестровья и Одесской области. Таким образом Железная гвардия претендовала на земли, входящие тогда в состав СССР. Несмотря на это, Берия дал санкцию вербовать агентов среди железногвардейцев. Лаврентий Павлович сделал то, чего остерегались все его предшественники.
Вождь железногвардейцев Корнелиу Кодряну был фанатиком. К нему чекисты не смогли найти подхода. Зато на контакт с русскими пошли другие лидеры железной гвардии. Среди них надо выделить заместителя Кодряну Хория Сима, или лидера молодёжного крыла экстремистов Виорела Трифу. Следует сказать, что оба имели тайную связь как с русскими так и с немцами, а также с французской и английской разведкой.
— Сима и Трифа конечно сукины дети, но они нам нужны, — говорил Берия.
Так, среди легионеров у Берии появилась сильная агентура. Всё это позволило Лаврентию Павловичу расширить свою агентурную сеть в Румынии.
Мощная агентурная сеть действовала в Турции, на ближнем востоке, в США и в латинской Америке.
Бериевские щупальца охватывали весь мир.
Под прицелом Прибалтика
Как известно, Прибалтика завоевала независимость в 1918-20 годах, в результате освободительной войны. Ввиду сложившейся обстановки Советская Россия была вынуждена признать независимость Латвии, Литвы и Эстонии. Несмотря на это, в 1920—24 годах Москва пыталась организовать мятежи, установить в Прибалтике советскую власть и ввести страны Прибалтики в состав СССР. Попытка взорвать Прибалтику изнутри провалилась. В Латвии провалился мятеж 1921 года. В Эстонии потерпел крах путч, который был спровоцирован из Москвы (1924 год). Однако самые драматические события развивались с в Литве. Здесь в то время остро стоял Польский вопрос: захват поляками Вильнюса породил многолетний конфликт, который вошёл в историю как Вильнюсский конфликт.
Ситуация в Литве обострила то, что на выборах 1925 года большого успеха добились Ляудининки (народники). Ихний лидер Грюнас стал президентом Литвы. Москва попыталась использовать это и организовать коммунистический путч. Ситуацию усугубил польский фактор. Поляки, аннексировав Вильнюс, вынашивали план захвата всей Литвы. Коммунистический переворот, который планировала компартия, создал бы хаос, что облегчило бы полякам свою задачу. Действительно, с приходом к власти ляудинников противостояние обострилось. Различные политические группы стреляли друг в друга прямо на улице, не обращая внимание на прохожих.
— Литва превращалась в Македонию, которая тогда была самой горячей точкой мира, — писал литовский писатель Бронюс Райла.
Хаос усугубил польскую опасность. Армия Польши сконцентрировалась на границе с Литвой и готовилась к захвату этой страны. Ситуацию спас майор Плехавичус, который поднял своих солдат и арестовал Грюнаса. Став военным диктатором, Плехавичус обратился к первому президенту Литвы Сметоне и предложил ему взять власть. Сметона сначала заколебался, но потом согласился. Так в Литве был установлен авторитарный режим Антанаса Сметоны.
После провала красного переворота 1925 года в Литве, Москва отказалась от идеи экспорта революции в Прибалтике. Однако Москва продолжала поддерживать местные компартии и различные левоэкстремистские группы, выступавшие за вхождение Прибалтики в состав СССР. Это оказало медвежью услугу как Кремлю, таки и прибалтийским коммунистам, которые полностью были дискредитированы.
— Если бы в Латвии про кого-нибудь узнали что он коммунист то с ним перестали бы разговаривать—Пишет латышский политический деятель Боярс
После назначения Берии на пост шефа НКВД, Россия изменила тактику в отношении Прибалтики. Акцент делался не на вход Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР, а на традиционный для прибалтов антинемецкий момент. Дело в том, что при царизме господствующей силой в Латвии и Эстонии были немецкие бароны, которым покровительствовало царское правительство. С обретением независимости правительство Латвии и Эстонии конфисковало у баронов землю. В Литве немецкие Бароны не представляли проблему, зато остро стоял польский вопрос, а также вопрос о Клайпеде. Придя к власти Гитлер публично заявил:
— Никакой Клайпеды нет! Есть немецкий Мемель, который должен воссоединиться с Германией!
Такие слова главы немецкого государства переполошили всю Литву. Президент Сметона писал:
— Нацизм представляет большую опасность для Литвы!
Берия тут же зафиксировал это. Он немедленно дал команду изменить тактику в Прибалтике. Акцент делался уже не на восстановлении советской власти, а на немецкую опасность. Агенты Берия всячески подчёркивали, что СССР заинтересован в сохранении независимости Литвы и не собирается проводить советизацию. Такая агитация подействовала. Самый видный в ту пору литовский писатель Креве Мицкявичус писал:
— Сельское хозяйство Литвы гораздо более эффективно, чем плодородной Украины, где всё коллективизировано. В таких условиях ясно, что коллективизация Литвы бессмыслена и Сталин понимает это!
Таким образом, советские агенты изменили свою тактику. В результате многие литовские интеллигенты стали сотрудничать с разведкой НКВД. Идея лавировать между Германией и СССР многим была по душе.
— Это казалось единственным способом сохранить независимость, — пишет известная латышская актриса Лилита Озолиня.
Берия тотчас приметил подобные настроения. Он не обратил внимания на то, что многие кандидаты в шпионы были сторонниками независимости и убеждёнными антикоммунистами. Он сам лично дал санкции на их вербовку
— Эти люди нам нужны! — говорил Берия.
Среди агентов, которых завербовали бериевцы, следует отметить бывшего премьер-министра Литвы Вольдемараса. Он стоял у истоков независимости Литвы (1918 год). После переворота Плехавичуса Сметона стал президентом, а Вольдемарас премьером. Впоследствии между Вольдемарасом и Сметоной случился конфликт и президент отправил премьера в отставку. Обиженный Вольдемарас попытался силой захватить власть, но переворот не удался, а экс-премьер попал в тюрьму. Спустя несколько лет Сметона помиловал бывшего премьера. Вольдемарас был выдворен из Литвы. Он связался с Английскими, Французскими, немецкими разведками и начал готовить в Литве новый путч. С укреплением СССР Вольдемарас связался и с советской разведкой. Он стремился превратиться в фигуру, которая удобна как Москве, так и Берлину. Берия даёт Вольдемарасу следующую характеристику:
— Он жаждет власти, а это более надёжный стимул, чем идеология! Политические взгляды могут меняться, а жажда власти вечный фактор!
Просоветские активисты в Литве выступили против привлечения Вольдемараса в советскую агентуру. Они кричали, что именно Вольдемарас будучи премьером давал приказы расстрелять лидеров литовской компартии. Берия не внял этим крикам. Он добился того, что Вольдемарас был завербован в советские агенты.
Помимо Вольдемараса советская разведка активно работала в литовских патриотических кругах, особенно в Обществе освобождения Вильнюса. Здесь под внимание агентов Берии попал журналист Юстас Палецкис. Он примыкал к Ляудининкам и придерживался левых взглядов. Палецкис не был членом компартии, хотя дружил со многими коммунистами и считался советофилом. Это не мешало ему быть твёрдым сторонником независимости Литвы. В своих мемуарах Палецкис пишет:
— Я поддерживал независимость Литвы!
Своего первого сына Палецкис назвал Вильнюс-Витаутас, что говорило о его патриотических позициях. Вместе с этим Палецкис был человеком компанейским, любил выпить и угощать друзей. Забулдыга, который никем не воспринимался серьёзно-так пишет о Палецкисе литовский политик Антанас Терлянцкас. Поэтому, многие чекисты были против вербовки Палецкиса. Всё решило слово Берии. Он дал зелёный свет на вербовку Юстаса Палецкиса.
Бериевцы активно работали в среде литовских писателей. Они установили контакт с известным поэтом Людасом Гирой, который имел твёрдую репутацию националиста и антикоммуниста. В одно время Гира даже возглавлял литовскую разведку. Исходя из этого, многие литовские коммунисты были против вербовки Гиры и тут всё решило слово Берии. Он лично санкционировал вербовку и Людас Гира стал советским агентом. Из других литовских литераторов, которые стали советскими агентами, надо выделить группу молодых левацки настроенных писателей, объединённых в организации Третий фронт. Это были бесспорно талантливые, но очень наивные люди. Их романы никак не вкладывались в схему социалистического реализма. Поэтому коммунистическая критика их беспощадно громила. Это касается как литовской прокоммунистической печати, так и издававшегося в Москве Журнала “Наковальня”. Став шефом НКВД, Берия дал команду установить контакт с этими писателями. Произведения некоторых были переведены на русский язык и изданы в СССР (роман Пятраса Цвирки “Земля кормилица”). После Цвирки многие члены третьего фронта были завербованы советской разведкой, а у Саломеи Нерис даже был роман с одним из агентов Берии.
— Цвирка и Нерис несомненно были самыми талантливыми из писателей группировавшихся вокруг Третьего фронта, — пишет Антанас Терлянцкас.
Схожие с Литвой процессы происходили и в Латвии. Как и в Литве и здесь был установлен авторитарный режим. Случилось это 15 мая 1934 года, когда Карлис Ульманис разогнал сейм и установил диктатуру. Латышская компартия как и в Литве была полностью дискредитирована. Этому способствовали многие факторы. Если в 1918 году большинство латышей приветствовало установлению советской власти, то в дальнейшем неразумные действия большевиков и ихнего лидера Стучки массово восстановил против них народ. Преследования церкви, виселицы для священников, попытки отобрать у крестьян землю и создать так называемые коммуны превратили в антикоммунистов и тех, кто встречал их с красными знамёнами. Впоследствии коммунисты категорически отвергали идею независимости Латвии и выступали за вхождение её в состав СССР. В 1921 году латышские большевики даже попытались устроить путч, организовали покушение на премьер-министра Латвии Ульманиса. Всё это восстановило против коммунистов широкие слои народа. Компартия была запрещена и находилась в подполье. Она превратилась в маленькую, сектантскую группу, которая не имела никакого влияния, и была одиозной. Берия как шеф НКВД взял ориентацию на латышскую интеллигенцию и армию. Агенты НКВД, действовавшие в Латвии, мастерски использовали как немецкий фактор, так и недовольство диктатурой Ульманиса.
Среди латышей, которые работали на СССР, самой мощной фигурой был министр иностранных дел Латвии Вильгельм Мунтерс. Это весьма колоритная личность. Мунтерс, будучи юнкером, служил в царской армии. После октябрьского переворота был интернирован, затем возвращён в Латвию. После установления здесь советской власти, призван в Красную Армию. Вскоре Мунтерс дезертировал и бежал в Эстонию, принял участие в Эстонской освободительной войне (война за независимость). В 1920 году вернулся в Латвию. Некоторое время служил в Латышской Армии, а затем в министерстве иностранных дел. После переворота 1934 года и установления авторитарного режима, Ульманис был назначен министром иностранных дел. После усиления Гитлеровской Германии установил связь с немецкой разведкой, а с 1938 года с советской. Берия, будучи шефом НКВ, лично дал санкцию на вербовку Мунтерса. Министр иностранных дел Латвии мнил себя альтернативой Ульманису и стремился стать приемлемой фигурой как для Москвы, так и для Берлина.
— Мунтерс карьерист и негодяй! Благородство великолепно для Дюма или Майн Рида! Гуманизм подходит Канту или Шопенгауэру, но в нашей работе это ляпсус, — говорил Берия.
Лаврентий Павлович привлекает к сотрудничеству популярных деятелей из интеллигентской среды, таких как профессор Август Кирженштейн, с именем которого связана победа над туберкулёзом в Латвии. Исходя из этого, Кирженштейн был очень популярен не только среди интеллигенции, но и среди простого народа. Из других людей, с кем агенты Берии установили контакт, следует отметить тогда молодого, популярного писателя Вилиса Лациса. Наш Джек Лондон, так называл Лациса президент Латвии Ульманис. Берия лично ознакомился с досье Лациса и сказал:
— Будьте осторожны! Лацис богат и популярен! Купить его за деньги нельзя. Особый акцент делайте на немецкую опасность и восстановлении в Латвии демократии.
Биограф Лациса литературовед Ингрида Соколова пишет, что контакт с Лацисом был установлен в 1938 году с помощью его двоюродного брата, который жил в СССР. Он первым написал Лацису письмо. Писатель ответил. Он не догадывался, что тот работает на НКВД и письмо своему двоюродному брату написал по заданию чекистов. Берия не спешил. Сначала он удовлетворился тем, что между Лацисом и жившем в СССР его двоюродным братом была переписка. Потом по просьбе брата Лацис навестил латышских коммунистов, которые сидели в Рижской центральной тюрьме. Лацис помогал им продуктами, заботился об их семьях и т. д. Конечно, латышская контрразведка всё зафиксировала и доложила обо всём президенту.
— Писатель балуется! Не надо его трогать! — сказал Ульманис.
Ингрида Соколова в своей книге особо отмечает этот факт. Она пишет, что именно благодаря покровительству Ульманиса, Лацис избежал ареста. Хотя Лацис не делал ничего антигосударственного. Он только дружил с некоторыми коммунистами, с которыми познакомился по просьбе своего двоюродного брата.
— Пусть Лацис пока ограничится заботой об арестованных коммунистах! Время покажет, наш он или нет! — решил Берия.
Лацис действительно до поры до времени ограничивался только заботой об арестованных коммунистах. Его не вербовали и не поручали никаких шпионских заданий.
Кроме Лациса Берия устанавливает контакт с латышскими социал-демократами, которые стояли в оппозиции к Ульманису. Лаврентий Павлович имел агентуру и среди латышских военных. Из них надо выделить Генерала Домбитиса, очень популярного как в Армии, так и среди народа. Хорошо организованная агентурная сеть действовала и в окружении президента Ульманиса.
Берия активно работает в среде латышских социал-демократов, которых Ульманис оттеснил от власти. С советскими спецслужбами был тесно связан будущий лидер латышской антисоветской эмиграции Бруно Калнинш. Тогда, в 1938 году, Калниньш был лидером антиульманисовской оппозиции и находился в тесной связи как с ГРУ, так и с НКВД. У Калниньша были хорошие связи в среде латышских военных и с его помощью Берия создал мощную агентуру в Латвийской Армии.
В Эстонии, как и в Латвии и в Литве, был установлен авторитарный режим. Это случилось в 1934 году. Власть поделили президент Пятс и генерал Лайдонер. Именно тандем Пятса и Лайдонера сделал невозможным приход к власти крайне правого Союза Ветеранов Войны (ВАПСЫ).
— ВАПСЫ это нацисты, —писал эстонский писатель Вильде.
В Эстонии компартия была такой же малочисленной и невлиятельной группой, как в Латвии или в Литве. Зверства коммунистов в 1918-20 годах массово восстановили против них народ. Эстонцы до сих пор помнят оскорбление церквей и массовые казни священников, которые устраивали коммунисты. По постановлению Эстляндской трудовой коммуны, библия была объявлена лжеучением, а священники аферистами, которые обманывают народ. Коммунисты публично вешали или расстреливали священников, труппы бросали в грязь и заставляли крестьян переехать эти трупы повозкой. Недовольство усугубилось и аграрной политикой коммунистов, которые начали создавать коммуны и отбирать у крестьян земли. В результате по всей Эстонии вспыхнуло массовое восстание и советская власть была свергнута. Коммунисты не вынесли из происшедшего урок. Они продолжали попытки установления в Эстонии советской власти и втягивания республики в состав СССР. Коммунисты были против независимости Эстонии (статья Кингисеппа «Под игом независимости»). Это окончательно настроило народ против красных. После краха коммунистического путча в 1924 году, компартия уже окончательно была дискредитирована, а слово коммунист превратилось в ругательство. По свидетельству эстонского кинорежиссёра Олафа Неуланда в 1938 году в эстонской компартии было всего 250 человек (!!!). В Эстонской компартии было много двойных агентов, которые работали как на Москву, так и на Берлин. Именно таким персонажем был первый секретарь компартии Сяре. Он прошёл типичный для коммуниста путь. Был членом компартии с 1917 года, участвовал в борьбе за советскую власть в 1918-20 годах. Впоследствии бежал в СССР, где прошёл полный курс специальной подготовки. Был тайным агентом ОГПУ — НКВД. Вернувшись в Эстонию (1933год) стал первым секретарём нелегального ЦК компартии. В 1936 году Сяре установил контакт с Гитлеровской Германией став шефом НКВД. Берия долго раздумывал, иметь ли дело с Сяре. Лаврентий Павлович решил, что такие как Сяре ему нужны. Лидер Эстонских коммунистов и двойной агент включился в шпионскую сеть Берии.
Лаврентий Павлович, как опытный профессионал, тотчас же заметил, что ориентация только на коммунистов губительна. Поэтому он взял ориентацию не только на коммунистов, но и на интеллигенцию. Она выступала за независимость Эстонии и за дружбу с СССР. Самой влиятельной фигурой таких кругов являлся некто Йоханнес Варес. Он личность весьма колоритная. Варес был по профессии врач и прославился по всей Прибалтике. Он вёл частную практику и скопил на этом большой капитал.
Варес отличался отчётливо патриотическими понятиями. Во время войны за независимость он добровольцем пошёл в Эстонскую Армию и с оружием в руках сражался за независимость. В эстонской республике Варес (под псевдонимом Барбарус) публикует свои стихи и выдвигается в ряду популярных эстонских поэтов. Варес-Барбарус осудил коммунистический путч в Эстонии в 1924 году, за что коммунистическая критика предала его анафеме. В своих публицистических статьях Варес стоял на антинемецких позициях. Это привлекло внимание Берии, хотя Барбарус по-своему мировоззрению был не коммунистом, а скорее радикал-социалистом. Многие эстонские коммунисты были против вербовки Вареса. Они считали его не только классово чуждым, но и чокнутым.
— Варес обожал свою жену и носил её на руках. К тому же он очень любил своего кота. Варес рассказывал знакомым, что его кот хороший человек, что они спят под одним одеялом и т.д.-пишет Олаф Неуланд.
Несмотря на это, Лаврентий Павлович даёт санкцию на его вербовку. После этого Вареса-Барбаруса охотно используют в пропагандистских акциях Москвы. Варес собирает деньги в поддержку республиканской Испании, выступает против гитлеризма и т д.
Берия расширяет и совершенствует советскую шпионскую сеть в Эстонии. Скоро он охватывает верхушку Армии, местные спецслужбы и окружение президента Пятса.
Берии удалось расширить советскую шпионскую сеть в Прибалтике. Вскоре агенты Лаврентия Павловича контролировали переписки президентов Латвии, Литвы и Эстонии. НКВД не только проникли в высшие органы власти, но и вели активную просоветскую агитацию. Схема была проста: да здравствует независимость, нет советизации, но надо дружить с СССР. Такая агитация многим пришлась по душе и лагерь сторонников СССР (а не коммунистов) расширился.
Антисоветская эмиграция под колпаком
Став шефом НКВД, Берия огромное внимание уделял антисоветской эмиграции. Приоритет отдавался Троцкому, который жил в Мексике. Сталин имел с Троцким старые счёты, хотя после усиления фашизма троцкисты уже не представляли реальной силы. У них не было ни финансовой базы, ни поддержки как внутри СССР, так и за рубежом.
— Несмотря на это, Троцкий вёл активную публицистическую деятельность. Он писал, что Сталина надо свергать, — пишет профессор Волкогонов.
Активность Троцкого бесила Сталина. Он категорически требовал от НКВД ликвидации Троцкого. Берия ответил, что дом Троцкого тщательно охраняется и ликвидировать Льва Давыдовича трудно. Сталин на это раздражённо ответил:
— Для большевика нет трудностей!
— Операция по ликвидации Троцкого уже разработана! — тихо сказал Берия. — Мы приступаем к завершающей стадии!
— Делайте что хотите, но Троцкий должен быть ликвидирован! То, что этот негодяй ещё жив, серьёзная недоработка наших служб! — Сталин сжал кулаки.
>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>
Помимо Троцкого Берия особенное внимание уделял Украинской эмиграции. Сторонники гетмана Скоропадского или УНР не привлекали чекистов, хотя они были под их пристальным наблюдением. Особенное внимание Берии привлекла Организация Украинских Националистов (ОУН). Берия сам лично изучил все материалы по ликвидации основателя ОУН полковника Коновальца (Амстердам 1938 год). Берия лично беседовал с чекистом Павлом Судоплатовым, который лично ликвидировал Коновальца. На вопрос Берии, какая сейчас ситуация сложилась в ОУН, Судоплатов ответил:
— В ОУН можно выделить две фракции. Первая состоит в основном из эмигрантов-националистов. Они группируются вокруг нынешнего руководителя ОУН полковника Мельника. Вторая фракция состоит из молодёжи, которая прошла школу нелегальной антипольской борьбы на Западной Украине и мнит себя национальными вождями. Из этой группы следует выделить находящихся в польской тюрьме Бандеру, Стецько, или Шухевича.
— У этих молодых волков есть лидер?
— Есть. Им является некто Степан Бандера. Он мнит себя украинским Наполеоном и пытается оттеснить Мельника.
— Получается, ОУН на грани раскола? — тихо спросил Берия.
— Так точно, Лаврентий Павлович! При первой же удобной ситуации ОУН расколется! — ответил Судоплатов.
— И когда сие случится?
— Когда Бандера выйдет из тюрьмы, — сказал Судоплатов.
<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<<
Троцкистское и Украинское направление было приоритетным. Став шефом НКВД, Берия отдал приказ ускорить операцию по ликвидации Троцкого.
— Подготовка операции почти закончена, — ответил Судоплатов.
— Почти не считается! — В голосе Берии было слышно раздражение.
Из Российских антисоветских организаций Берия особое внимание обратил на Народно-трудовой Союз (НТС). Бериевцы продолжали работать и в РОВС (Русский общевоинский союз) и т. д.
Из Грузинских эмигрантских организаций особое внимание обратили группе эмигрантов группировавшихся вокруг Ное Жордания и группе, которая группировалась вокруг Михаила Кедия. Из других организаций под пристальным вниманием чекистов оставались Дашнакцутюн (Армения), Мусаватисты (Азербайджан), Туркестанцы (Средняя Азия). Был обновлён список наиболее опасных эмигрантов. В 1939 году он выглядел так: Лев Троцкий (Россия), Мельник, Бандера, Шухевич, Левицкий Боровец (Украйна), Ной Жордания (Грузия), Мустафа Чокаев (Средняя Азия), Булак-Балахович (Беларусь). Все эти люди были взяты под усиленное наблюдение.
Антисоветская эмиграция была под крепким колпаком Берии.
Внутренняя агентура
Внутри СССР у НКВД были сильные позиции. Став шефом НКВД, Берия воочию убедился в этом. Несмотря на это, Лаврентий Павлович попытался усилить эту агентуру. Берия обратил внимание на одну деталь: в агентуре преобладали в основном рабочие. Берия выдвинул новую гипотезу:
— Почему не обратить внимание на интеллигенцию, на популярных актрис или писателей?
Берия особое внимание обращает на творческую интеллигенцию: артисты, художники, поэты, писатели, балерины и т.д. Среди его агентов были известные артисты, художники и писатели. Среди них надо выделить советскую кинозвезду Любовь Орлову и её мужа Александрова. Оба они были осведомителями НКВД и выполняли задание чекистов. Орлова по совместительству являлась и любовницей Берии.
— Лаврентий Павлович был большим ценителем прекрасного пола! Орлова, став его агентом (чему она одно время сопротивлялась) автоматически превратилась и в любовницу Берии, — пишет Ваксберг.
По свидетельству профессора Соколова, Берия был не на шутку увлечён Орловой. Надо сказать, что Лаврентий Павлович проявил в отношениях с Орловой некоторое благородство, чем покорил её сердце. Когда Берия впервые попытался поцеловать актрису, то Орлова отвесила ему пощёчину.
— Можешь меня убить, можешь сослать в лагерь, но твоей я некогда не буду! — закричала Орлова. — Ну, чего уставился? Бей!
— Я женщин не бью! — ответил Берия.
С этими словами он повернулся и ушёл.
Берия и не попытался мстить. Более того, он помог Орловой получить роль, которая сделала её звездой. Актриса была растрогана, когда заболел её муж, именно Берия помог ей достать дефицитное лекарство. В результате муж, который умирал, выздоровел. Растроганная актриса поцеловала Лаврентия Павловича. Так начался их роман. По свидетельству Соколова, Орлова влюбилась в Берию. Для Лаврентия Павловича же Орлова была просто красивой женщиной и толковым агентом. К тому же Берия закрывал глаза на некоторые слабости Орловой, например чрезмерное увлечение спиртным. Его вполне устраивало то, что Орлова спала с ним и предоставляла нужную информацию. Агентом НКВД был и муж Орловой Александров.
Кроме Любови Орловой на НКВД работали многие балерины большого театра. Там действовала целая агентурная сеть. По приказу Берии балерин подкладывали иностранным дипломатам, некоторых из которых вербовали. Берия этим не удовлетворялся. Он спал с балеринами, которые были его агентами.
— Приятное сочеталась с полезным, — пишет Леонид Млечин.
На НКВД работали многие советские писатели. Среди них надо выделить Илью Эренбурга, который имел уникальные связи за границей. Эренбург лично дружил с Роменом Ролланом, Луи Арагоном, Эльзой Триоле, Андре Жидом и т.д. Все эти контакты для НКВД были очень полезными. На НКВД работал т.н. Сталинский классик Павленко, автор нашумевшего романа «Завтра будет война». Агентом НКВД была и Галина Николаева, хотя Берия ценил её не столько как писателя, а и как женщину. Николаева стала его любовницей. Кроме Эренбурга на НКВД работали многие другие писатели. Среди них надо выделить Павленко, автора популярного в довоенные годы романа «Если завтра война».
Сегодня многие пишут, что Берия силой заставлял женщин стать его агентами и любовницами. Фактами это не подтверждается. Наоборот, многие свидетельствуют, что Лаврентий Павлович никогда не использовал своё служебное положение для давления на женщин.
— Многие женщины сами умоляли Берию, чтоб тот стал ихним любовником, — пишет профессор Соколов.
Сегодня, когда открыты некоторые архивы и мы знаем кое-какие факты, мы можем не согласиться с Соколовым. Действительно, Берия заботился о своих любовницах. Он способствовал продвижению их по службе, доставал для них и для ихних близких дефицитные лекарства и т.д. Не удивительно, что многие женщины были рады стать любовницами Лаврентия Павловича.
Агентура НКВД в СССР была мощной и всеохватывающей. В каждом дворе у НКВД были свои осведомители. Такие агенты действовали и в воровской среде. Система коммуналок облегчала работу чекистам. Они знали, чем дышит тот или иной гражданин, какие у него интересы, кто друзья и т.д. Внутри СССР агентура Берии контролировала всё, начиная литературой, кончая спортом и криминальным миром.
Ника Тевзадзе
Доктор исторических наук, член союза писателей Грузии
Продолжение следует
Comments
Post a Comment